Сталинград, октябрь 1943г.
Первое время самолеты заполотновскую часть города, где жили мы не бомбили, но вскоре фашистские бомбы стали падать и на наши улицы, где стоял и наш дом. Одна из бомб попала прямо в середину нашего дома, пробив крышу, потолок, пол и осталась не взорвавшись торчать в погребе, бомбы была большая, примерно в мой рост, и мы вынуждены были перебраться в окоп-землянку, которая находилась во дворе.
Было уже холодно, в землянки стояла чугунная печка «Буржуйка», у которой мы и согревались, из дома притащили кой какие теплые вещи, так и жили. С продуктами было плохо, питались тем, что у кого было, с огородов сняли все что только было можно, так как в 1942 году весной кое что сажали.
Очень было плохо с хлебом, у кого оставалась мука кое-как перебивались, пекли лепешки, но и мука скоро закончилась.
В это время на наших улицах появились немцы, но как мы потом поняли это были и румыны и итальянцы.
Немцы выгоняли людей с землянок, подвалов и велели идти в сторону Гумрака на Калач, и далее на оккупированную территорию. Меня, маму и сестру также в колонне с другими мирными жителями погнали в немецкий тыл.
Мы дошли до Гумрака, было холодно, нечего было есть и мы там были предоставлены сами себе, тогда мама повела нас назад, где мы жили. Пока мы шли нас никто не трогал, и мы вновь пришли в свою землянку, мама затопила «чугунку» благо дров кругом было в достатке, мы обогрелись, кое-что поели и крепко заснули.
Утром, когда я вышел на улицу, то узнал, что в некоторые землянки так же вернулись жильцы.
Рядом с нами жила соседка тетя Валя, у нее был сын Николай старше меня года на 2 – 3, и он мне рассказал, что люди говорят, что разбомбили элеватор, который находился во 2 Сталинграде и там можно было набрать зерна, и мы решили на следующий день утром пойти к элеватору за зерном. Мы взяли с собой по мешку и через ангарский поселок пошли в сторону Дар-горы, чтобы дойти до Элеватора.
В центре города за железной дорогой слышались стрельба и взрывы, иногда в ту сторону летели немецкие самолеты и сбрасывали бомбы. Нам по дороге часто встречались вооруженные немцы, шла немецкая техника, но как нам казалось они нас не замечали.
Когда мы подошли к элеватору, то там увидели много гражданского населения в большинстве детей и женщин, и от них узнали, что зерно в элеваторе сгорело, но внизу р. Волги, где раньше заправляли зерном суда, стоит затопленная баржа и в ее трюме находится зерно. От элеватора до баржи было метров 300. Кругом стреляли, но мы видели почему-то только немцев, добравшись до причала мы сразу увидели эту баржу. Она была затоплена, наверху находилась только рубка и на верху баржи стояло несколько человек и привязанными на веревки ведром с трюма баржи вытаскивали зерно. Ведро было специально для этого приспособлено было сделано подобие сита, что бы стекала вода.
Долго мы мучились, но кое-как насыпали в свои мешки уже разбухшее мокрое зерно. Оно было очень тяжелое и мы взяли столько, сколько могли донести.
Путь назад был намного труднее и нас три раза останавливали немцы и смотрели, что мы несем. Мы показывали зерно и пытались как-то объяснить где взяли, нам казалось, что немцы очень удивлялись, но нас отпускали.
Дома нас встретила со слезами мать и отцовым ремнем отстегала нас по заднице, но не больно и настрого мне приказала никуда не ходить.
Это зерно мама пропускала через, сохранившуюся у нас, мясорубку и пекла очень вкусные лепешки, вкус которых я помню по настоящий день.
Из рассказа Салатанова В.Г. «Дети Сталинграда».
Пересказано Олейниковым Е.М.
P.S. Войну начинают политики, а люди ее заканчивают.